Основные мотивы лирики пастернака кратко самое главное. Мотивы и темы лирики Б. Л. Пастернака. Сочинения по темам

Центральное место в лирике Пастернака принадлежит теме при-роды. Содержание этих стихотворений значительно шире обычных пейзажных зарисовок. Рассказывая о веснах и зимах, о дождях и рас-светах, Пастернак повествует о природе самой жизни, исповедует ве-ру в нравственные основы жизни. Пейзаж в творчестве Пастернака не просто изображается, а живет и действует. Вся полнота жизни в разнообразии ее проявлений вмещается в кусочек природы, который, кажется, способен чувствовать, мыслить и страдать.

Стихотворение «Февраль. Достать чернил и плакать!» относится к ранней лирике Пастернака. Написанное в 1912 году, оно было опубликовано в сборнике «Лирика» в 1914 году, а позже открывало сборник «Поверх барьеров», в который вошли стихи разных лет. Проникнутое грустным настроением прощания с зимой, стихотво-рение поражает точностью пейзажных зарисовок. Лирический ге-рой, поэт, хочет написать о феврале, когда чернеют проталины и появляются первые лужи. Ему хочется умчаться на пролетке за шесть гривен туда, «…где ливень еще шумней чернил и слез». Ты-сячи грачей, похожих на обугленные груши, «сорвутся в лужи и об-рушат сухую грусть на дно очей». Картина пробуждающейся при-роды создает у поэта особое настроение: «Писать о феврале навзрыд». Для ранних стихотворений Пастернака характерен уди-вительный подбор лексики, ассоциативные ряды образов.

Метафорическая насыщенность — также одна из отличитель-ных особенностей художественной системы Пастернака. Это и «гро-хочущая слякоть», «клик колес», «ветер криками изрыт». Обилие свежих, новых сравнений, метафор, эпитетов привлекает внима-ние, делает язык поэта особенным и неповторимым, но в то же вре-мя сложным для восприятия.

Стихотворения «Сосны» и «Иней» вошли в сборник «Переделки-но». Они были написаны в 1941 году во время жизни на даче, в подмосковном поселке Переделкино. Красота природы окружающе-го мира вызывает у поэта чувство благоговения и восхищения:

И вот, бессмертные на время, Мы к лику сосен причтены И от болей и эпидемий и смерти освобождены. («Сосны»)

В стихотворении «Иней» звучит та же тема беспредельной бла-годарности миру природы, дарующей человеку возможность видеть мир во всем его многообразии. Дни поздней осени, отмеченные первыми заморозками и первым снегом, особенно дороги поэту:

И белому мертвому царству, Бросавшему мысленно в дрожь, Я тихо шепчу: «Благодарствуй, Ты больше, чем просят, даешь».

Лирический герой Пастернака — страстная натура. Он не пере-стает удивляться и радоваться миру, потому что именно в простоте заключена его красота, только надо понимать это и уметь находить ее во всем. Пастернак видит и стихийность мира, и сложность в пе-реплетении человеческих судеб, и в то же время простоту, потому что люди не могут жить друг без друга. Тема любви звучит во мно-гих стихотворениях Пастернака. Переживший не один раз это ве-ликое и всепоглощающее чувство, Пастернак много писал о любви.

Стихотворение «Любить иных тяжелый крест…» было написано в 1931 году и вошло в цикл стихотворений «Второе рождение». Оно было посвящено жене — Зинаиде Николаевне Нейгауз, известной пианистке. Проникнутое большой любовью, нежностью и восхище-нием, оно невольно вызывает в памяти лучшие строки любовных стихотворений Пушкина, Лермонтова, Тютчева. Образ любимой прекрасен и неповторим:

Любить иных — тяжелый крест, А ты прекрасна без извилин, И прелести твоей секрет Разгадке жизни равносилен.

В этом же сборнике было стихотворение «Никого не будет в до-ме…». Дата написания совпадает — это 1931 год. Тема ожидания любимой, которая должна неожиданно появиться в сумерках, рас-крывается на фоне угасающего зимнего дня. Лирический герой на-ходится в гармонии с природой. Приметы зимы напоминают рос-черк кисти художника-импрессиониста: «…белых мокрых комьев // Быстрый промельк маховой», «Зимний день в сквозном проеме // Незадернутых гардин». Душа поэта живет ожиданием встречи:

Ты появишься у двери В чем-то белом без причуд, В чем-то впрямь из тех материй, Из которых хлопья шьют.

Тема России всегда волновала Пастернака. Судьба писателя была неотделима от судьбы родины. Для него не было вопроса: ос-таться после революции в России или эмигрировать на Запад. Ев-ропа означала материальное благополучие и покой, а Советская Россия открывала неясные, невиданные в мировой истории гори-зонты. И Пастернак сделал свой выбор — остался на родине. Во второй половине 30-х годов, когда в СССР прокатилось несколько волн жесточайших репрессий, Пастернак осознал, что «единение с временем перешло в сопротивление ему». Но и в самые тяжелые минуты испытаний Пастернак сохранял любовь к отечеству. Это можно увидеть на примере небольшого стихотворения «На ранних поездах», написанного в 1941 году и вошедшего в цикл стихотворе-ний «Переделкино». Это маленький рифмованный рассказ. Его ге-рой — измученный сложнейшими вопросами бытия интеллигент. «В горячей духоте вагона» подмосковной электрички ему открывается правда о прекрасном и непобедимом народе.

Сквозь прошлого перипетии И годы войн, и нищеты Я молча узнавал России Неповторимые черты. Превозмогая обожанье, Я наблюдал, боготворя. Здесь были бабы, слобожане, Учащиеся, слесаря.

Так поэту открылись «России неповторимые черты». И он увидел то, что под силу прозреть лишь «вещим зеницам». Лица людей как бы высвечены отблеском будущих сражений, очищены от повсе-дневной шелухи. Рубежом сороковых годов разделяется два перио-да творческого пути Пастернака. Позднему Пастернаку присуща классическая простота и ясность. Его стихи одухотворены присутст-вием открывшегося поэту «огромного образа России».

На протяжении всего творческого пути Пастернака волновал во-прос позиции поэта. В цикле стихов «Тема с вариациями» (1918) он ищет в художнике, в творчестве источник силы, способной противо-стоять стихии разрушения, бушующей в современном мире. Пыта-ясь выйти к пониманию сути мира, жизни, законов ее движения, развития, поэт утверждал созидательную природу искусства:

Поэзия, не поступайся ширью, Храни живую точность: точность тайн. Не занимайся точками в пунктире И зерен в мере хлеба не считай.

В стихотворении «Быть знаменитым некрасиво…», написанном в 1956 году, Пастернак определяет свое творческое кредо:

Цель творчества — самоотдача, А не шумиха, не успех. Позорно, ничего не знача, Быть притчей на устах у всех.

Воля к преодолению своих пределов сочеталась с постоянной за-ботой о сохранении собственного почерка, с желанием «не отсту-паться от лица». Первая строка стихотворения задает тон всему стихотворению:

Быть знаменитым некрасиво. Не это подымает ввысь. Не надо заводить архива, Над рукописями трястись.

Истинное величие поэта — не в том, чтобы стяжать себе славу, а в том, чтобы «привлечь к себе любовь пространства, // Услышать будущего зов».

Своеобразным поэтическим манифестом стало стихотворение «Во всем мне хочется дойти до самой сути…» Оно было написано в 1955 году и вошло в сборник стихов «Когда разгуляется» (1956-1959). Стихотворение проникнуто чувством сопричастности всему живущему на земле, стремлением постигнуть сложность жизнен-ных явлений «до оснований, до корней, до сердцевины». Прибли-жаясь к пушкинскому философскому постижению жизни: «Я жить хочу — чтоб мыслить и страдать», Пастернак пишет:

Все время схватывая нить Судеб, событий, Жить, думать, чувствовать, любить, Свершать открытья.

Пастернак вновь ставит знак равенства между стихами и чудом из чудес — природой. В его стихах оживает «дыханье роз, дыханье мяты, луга, осока, сенокос, грозы раскаты». И путеводной звездой на этом пути в будущее, к идеалу, становится для него бессмертная музыка, рожденная повседневностью для вечности:

Так некогда Шопен вложил Живое чудо Фольварков, парков, рощ, могил В свои этюды.

«Лирика позднего Пастернака открывает перед нами позицию по-эта — в отношении к миру и времени — в несколько ином ракурсе сравнительно с его творчеством прежних лет. Идея нравственного служения здесь преобладает надо всем прочим… Смысл бытия, назна-чение человека, сущность мира — вот вопросы, волновавшие Пастер-нака на протяжении многих лет, в особенности в конце жизненного пути, когда он, можно сказать, полностью отдает свою лирику поискам основ, разгадыванию конечных целей и первопричин» (А. Синявский).

Важное место в лирике Пастернака занимают стихотворения, включенные в роман «Доктор Живаго» (1956). Они написаны глав-ным героем этого произведения — Юрием Живаго. Это стихи, кото-рые были найдены в его бумагах после смерти героя, они представ-ляют свидетельство Юрия Живаго о своем времени и о себе. В романе стихи выделены в отдельную часть. Перед нами не просто небольшой сборник стихотворений, но цельная книга, имеющая собственную, строго продуманную композицию. Открывается она стихотворением о Гамлете, который в мировой культуре стал обра-зом, символизирующим раздумья над характером собственной эпо-хи. Лирический герой этого стихотворения, несущий в себе мысли и идеи своего поколения, выходя на подмостки жизни, понимает, что ему придется «испить свою чашу» лишений, горя, страданий, и мо-лит Бога: «Авва Отче, чашу эту мимо пронеси». Но он знает, что прийти к бессмертию можно лишь после того, как пройдешь все ис-пытания, посланные тебе судьбой. Лирический герой осознает, что он, как и каждый человек, должен пройти свой жизненный путь, каким бы трудным он ни был: Материал с сайта

Но продуман распорядок действий, И неотвратим конец пути, Я один, все тоне в фарисействе. Жизнь прожить — не поле перейти.

В романе встречаются указания на обстоятельства возникнове-ния замысла тех или иных стихов. Одно из самых знаменитых сти-хов доктора Живаго «Зимняя ночь». Образ свечи, появляющейся на страницах романа, становится символическим. Накануне Рождест-ва Юра с Тоней проезжали по Камергерскому. «Вдруг он обратил внимание на черную протаявшую скважину в ледяном наросте од-ного из окон. Сквозь эту скважину просвечивал огонь свечи, прони-кавший на улицу почти с сознательностью взгляда…» В это время в сознании Юрия Живаго складываются стихи: «Свеча горела на сто-ле. Свеча горела…» как начало чего-то смутного, неоформившегося, в надежде, что продолжение придет само собой. Так образ свечи становится символом поэтического дара Юрия Живаго и его любви к Ларе, которую он пронес в своей душе через всю жизнь:

Мело, мело по всей земле Во все пределы. Свеча горела на столе, Свеча горела.

В цикле стихов доктора Живаго есть несколько стихотворений, по-священных православным праздникам. Одно из них называется «Ро-ждественская звезда». Рассказывая о рождении Христа, поэт описыва-ет Вифлеемскую звезду, которая зажглась над колыбелью младенца:

Она пламенела, как стог, в стороне От неба и Бога, Как отблеск поджога, Как хутор в огне и пожар на гумне.

Мы видим прекрасного младенца, «сияющего, в яслях из дуба, как месяца луч в углубленье дупла», его мать, деву Марию, которая любовалась Рождественской звездой.

Завершается эта поэтическая книга стихотворением, которое на-зывается «Гефсиманский сад». В нем звучат слова Христа, обра-щенные к апостолу Петру, защищавшему мечом Иисуса от тех, кто пришел его схватить и предать мучительной смерти. Он говорит, что «спор нельзя решать железом», и потому приказывает Петру: «Вложи свой меч на место, человек». И в этом стихотворении при-сутствует мотив добровольного самопожертвования во имя искуп-ления человеческих страданий и мотив будущего Воскресения:

Я в гроб сойду и в третий день восстану, И, как сплавляют по реке плоты, Ко мне на суд, как баржи каравана, Столетья приплывут из темноты.

Таким образом, открывается книга стихотворений темой пред-стоящих страданий и сознанием их неизбежности («Гамлет») и закан-чивается темой добровольного их принятия и искупительной жертвой.

«Наследие Бориса Леонидовича Пастернака законно входит в сокровищницу русской и мировой культуры нашего века. Оно за-воевало любовь и признание самых взыскательных и строгих цени-телей поэзии. Знание этого наследия становится насущной необхо-димостью, упоительным чтением и поводом для раздумий над коренными вопросами человеческого бытия» (А. Озеров).

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском

На этой странице материал по темам:

• образы россии, революции, войны в лирики пастернака
• пастернак тема любви
• темы судьбы в лирики пастернака
• обзор содержания лирики пастернак
• пастернак тест биография

Центральное место в лирике Пастернака принадлежит теме при­роды. Содержание этих стихотворений значительно шире обычных пейзажных зарисовок. Рассказывая о веснах и зимах, о дождях и рас­светах, Пастернак повествует о природе самой жизни, исповедует ве­ру в нравственные основы жизни. Пейзаж в творчестве Пастернака не просто изображается, а живет и действует. Вся полнота жизни в разнообразии ее проявлений вмещается в кусочек природы, который, кажется, способен чувствовать, мыслить и страдать.

Стихотворение «Февраль. Достать чернил и плакать!» относится к ранней лирике Пастернака. Написанное в 1912 году, оно было опубликовано в сборнике «Лирика» в 1914 году, а позже открывало сборник «Поверх барьеров», в который вошли стихи разных лет. Проникнутое грустным настроением прощания с зимой, стихотво­рение поражает точностью пейзажных зарисовок. Лирический ге­рой, поэт, хочет написать о феврале, когда чернеют проталины и появляются первые лужи. Ему хочется умчаться на пролетке за шесть гривен туда, «…где ливень еще шумней чернил и слез». Ты­сячи грачей, похожих на обугленные груши, «сорвутся в лужи и об­рушат сухую грусть на дно очей». Картина пробуждающейся при­роды создает у поэта особое настроение: «Писать о феврале навзрыд». Для ранних стихотворений Пастернака характерен уди­вительный подбор лексики, ассоциативные ряды образов.

Метафорическая насыщенность - также одна из отличитель­ных особенностей художественной системы Пастернака. Это и «гро­хочущая слякоть», «клик колес», «ветер криками изрыт». Обилие свежих, новых сравнений, метафор, эпитетов привлекает внима­ние, делает язык поэта особенным и неповторимым, но в то же вре­мя сложным для восприятия.

Стихотворения «Сосны» и «Иней» вошли в сборник «Переделки­но». Они были написаны в 1941 году во время жизни на даче, в подмосковном поселке Переделкино. Красота природы окружающе­го мира вызывает у поэта чувство благоговения и восхищения:
И вот, бессмертные на время,
Мы к лику сосен причтены
И от болей и эпидемий и смерти освобождены.
(«Сосны»)

В стихотворении «Иней» звучит та же тема беспредельной бла­годарности миру природы, дарующей человеку возможность видеть мир во всем его многообразии. Дни поздней осени, отмеченные первыми заморозками и первым снегом, особенно дороги поэту:
И белому мертвому царству,
Бросавшему мысленно в дрожь,
Я тихо шепчу: «Благодарствуй,
Ты больше, чем просят, даешь».

Лирический герой Пастернака - страстная натура. Он не пере­стает удивляться и радоваться миру, потому что именно в простоте заключена его красота, только надо понимать это и уметь находить ее во всем. Пастернак видит и стихийность мира, и сложность в пе­реплетении человеческих судеб, и в то же время простоту, потому что люди не могут жить друг без друга. Тема любви звучит во мно­гих стихотворениях Пастернака. Переживший не один раз это ве­ликое и всепоглощающее чувство, Пастернак много писал о любви.

Стихотворение «Любить иных тяжелый крест…» было написано в 1931 году и вошло в цикл стихотворений «Второе рождение». Оно было посвящено жене - Зинаиде Николаевне Нейгауз, известной пианистке. Проникнутое большой любовью, нежностью и восхище­нием, оно невольно вызывает в памяти лучшие строки любовных стихотворений Пушкина, Лермонтова, Тютчева. Образ любимой прекрасен и неповторим:
Похожие сочинения

В русской литературе тема поэта и поэзии является одной из самых главных. Стихи такого рода всегда представляют собой своеобразный самоотчет, напряженную авторскую исповедь. Звучит эта тема и в лирике Б. Пастернака. Своеобразен взгляд поэта на взаимоотношения...

Борис Леонидович Пастернак – поэт для думающего читателя. Я бы сказал – для читателя с думающим сердцем. Он, как понятно, во всем стремился «дойти до самой сути» и, конечно, с самого начала был не просто поэтом, но и философом. Да если бы Пастернак не...

Каждый поэт отличается «лица необщим выраженьем». Б. Пастернак - один из самых самобытных поэтов серебряного века. В чем же своеобразие его лирики? Центральное место в лирике Б. Пастернака принадлежит природе, однако увидена она поэтом настолько своеобычно,...

Уже в первых стихотворениях Пастернака проявились его художественные и музыкальные способности, поэтому словесные тексты обогащались звуками и мелодией, пластикой и рельефностью красок. Например, в самом известном раннем стихотворении Пастернак пишет:

Февраль. Достать чернил и плакать!

Писать о феврале навзрыд,

Пока грохочущая слякоть

Весною чёрною горит.

Обратите внимание на цветовой контраст в первой строке: белое и чёрное, снег и чернила. Весна приходит в город, снежные улицы превращаются в слякоть под грохотом повозок и экипажей — город наполняет громкая радостная симфония весны. Водопад чувств и прилив творческого вдохновения («плакать» — «писать навзрыд») сливаются с дышащей жизнью чёрной землёй и звонким весенним воздухом. В ранней поэзии Пастернак часто использует приём метонимии, при котором перенос признаков изображаемых предметов осуществляется не по принципу сходства, как в метафоре, а по принципу смежности. Например, в выражении «грохочущая слякоть» грохочет не слякоть, это звук проезжающих по улице колёс, который как бы передаётся перемалываемой ими снежной жиже.

Характерной чертой поэзии Пастернака является соединение образов из разных сфер действительности. Например, стихотворение «Импровизация» (1916) начинается переплетением двух образных рядов: стаи чаек и чёрно-белых клавиш рояля, вдохновенное касание рукой клавиш и кормление птиц:

Я клавишей стаю кормил с руки

Под хлопанье крыльев, плеск и клёкот.

Это сопоставление получает в стихотворении развитие в ночном пейзаже, в котором соединяются материальные и мысленные образы.

Любовная лирика Пастернака всегда насыщена сильными чувствами и зримыми, осязаемыми образами. В ней много изначальной, почти первобытной страсти к жизни, как, например, в стихотворении из сборника «Сестра моя — жизнь»:

Любимая — жуть! Когда любит поэт,

Влюбляется бог неприкаянный

И хаос опять выползает на свет,

Как во времена ископаемых.

Зрелое отношение к любви появляется в сборнике «Второе рождение». В одном из своих самых известных стихотворений Пастернак рассуждает о том, что истинная любовь, возможно, должна быть простой, что чудо — это само чувство, которое нельзя объяснить, но в котором заключена тайна бытия. Стихотворение может показаться остроумно-шутливым, однако мысль поэта вполне серьёзна:

Любить иных тяжёлый крест,

А ты прекрасна без извилин,

И прелести твоей секрет

Разгадке жизни равносилен.

Важное место в лирике Пастернака занимает тема творчества. Поэта прежде всего занимают отношения творческой личности и мира, ответственность художника за своё слово, долг поэта перед людьми и обществом. Эта тема носит философский и социальный характер. Таково, например, стихотворение «Гамлет», в котором звучит тема человека — поэта, актёра, Гамлета,— проходящего свой тернистый путь на земле. В сборнике «Второе рождение» выделяется стихотворение «О, знал бы я, что так бывает...» о разрушительной мощи поэтического вдохновения.

Одним из центральных стихотворений последнего сборника Пастернака «Когда разгуляется» стало стихотворение «Быть знаменитым некрасиво...», в котором выражена этическая суть отношений поэта и общества. Заканчивается сборник стихотворением «Единственные дни», и его последние две строки могут служить девизом всей поэзии Пастернака. Первая из строк говорит о вечности жизни, вторая — о вечности любви:

И дольше века длится день,

И не кончается объятье.

Многие поэты-современники, критики и исследователи творчества Пастернака отмечали слабость ранних стихов Пастернака, одновременно признавая "новизну" и "исключительную…талантливость” книги в целом. Сам же Пастернак скажет о том, что "часто жалел" о первом "выпуске незрелой книжки”, в целом негативно оценивая собственное литературное прошлое. Ранние стихотворения Пастернака, ославленные, в частности, за "непонятность”, специальному разбору, как правило, не подвергались. Здесь явно действовал гипноз позднейшей авторской "рекомендации”. Но Л. Флейшман называет такую позицию "лукавой”. Как бы то ни было, нельзя не согласиться с мнением В.Н. Альфонсова, который считает, что "путь Пастернака, при всех поворотах и моментах самоотрицания, был путем слитым, единым”.

В стихотворении, посвященном Пастернаку, А. Ахматова писала: "Он награжден каким-то вечным детством". "Вечное детство" составляло самую суть поэтической личности Пастернака. Широко раскрытыми глазами смотрел он на мир, не уставая удивляться ему, восхищаться его пленительным разнообразием. На первых порах своей поэтической деятельности Пастернак писал изысканные стихи для узкого круга ценителей. Перелом произошел в 20-е годы, когда поэт обратился к социальным проблемам. Суть происшедшего с Пастернаком хорошо охарактеризовал М. Горький в письме к поэту после знакомства с его поэмой "Девятьсот пятый год": "Книга - отличная; книга из тех, которым суждена долгая жизнь. Не скрою от вас: до этой книги я всегда читал стихи ваши с некоторым напряжением, ибо - слишком чрезмерна их насыщенность образностью и не всегда образы эти ясны для меня. В 1905 г." Вы скупее и проще, Вы классичнее в этой книге, насыщенной пафосом, который меня, читателя, быстро, легко и мощно заражает". Дальнейшее поэтическое развитие Пастернака, шло именно по пути, названному Горьким, - он становился "скупее, проще, классичнее".

В конце 1920-х гг. поэт возвращается к раннему периоду собственного творчества. Готовя в 1928 - 1929-х гг. переиздание своих первых книг и формируя собрание сочинений, Пастернак перерабатывает стихотворения 1912-1914-х гг. и объединяет их в раздел "Начальная пора”. Из 21 стихотворения книги "Близнец в тучах" было отредактировано и включено в первый раздел собрания сочинений всего 11 стихотворений. Сравнительный анализ отдельных стихотворений, в которых изменения оказались наиболее рельефны, позволяет приблизиться к пониманию эволюции художественного сознания и поэтического метода Пастернака.

По мнению Л. Флейшмана, "центральная тема книги 1929 года ("Начальная пора”) - переход искусства в жизнь и жизни в искусство - сближает ее с "Охранной грамотой” и общей "автобиографизацией” пастернаковского творчества в этот момент”. "Этим обусловлено введение "исторической” проблематики в старые тексты и появления в них особого хронотопа. В статье 1915 года "Черный бокал" Пастернак писал: "Никакие силы не заставят нас взяться за приготовление истории к завтрашнему дню действительность разлагается. Разлагаясь, она собирается у двух противоположных полюсов: Лирики и Истории. Оба равно априорны и абсолютны поле сражения: поле вторжения Истории в жизнь”. Однако в "Охранной грамоте" (1930) Пастернак будет писать о том, что одной из главных способностей искусства, в частности, поэзии, является "способность видеть историю в силуэте”. Так появляется мысль о невозможности ухода от истории, так как она активно вторгается и в личную жизнь поэта, и в лирику в целом. Если ранний Пастернак разводит Лирику и Историю, как разные, противоположные друг другу пространства, то теперь "понимание природы как чуда творения и поэзии как конгениального ему чуда творчества совпало с моментом, когда резко переломившаяся история обещала воспроизвести эту логику чуда в себе самой”. История теперь, по мнению Пастернака, неизбежно оказывается сферой существования лирики.

В.В. Мусатов отмечает, что в 1920-х годах история "предстала Пастернаку как драма, в которой он должен был определить способ своего участия”. "Историческая символика”, которая должна была создать мир "из сквозной образности всех его частиц”, становится фундаментом для построения поэтической системы Пастернака.

Ранний Пастернак испытал влияние, с одной стороны, традиции классической лирики Х1Х века, с другой - уже сформировавшейся к 1914 году символистской традиции. В 10-е годы Пастернак был близок к кружку футуристов, хотя в поэзии проявлял себя скорее как неоромантик, что являлось особенностью поэтического мировосприятия Пастернака, и следствием пережитого влияния символистов, А. Блока, А. Белого и т.д. Во многом этим оказался обусловлен поэтический метод, которым он постигал жизнь и который лежал в основе образного строя стихотворений "Близнеца в тучах”. Поэзия оказывается не интуитивно-бессознательным проникновением в тайную сущность жизни, а ее осмысленным фактом, фактом процесса великого исторического становления человеческого бытия. И поэт в этой связи является носителем языка "общечеловеческого”, посредником между вечностью и конкретно-историческим временем. Поэт - сын "семьи лесин”, он часть единого древа мирового, как воплощения находящейся в постоянно движении-развитии ("росте”) вселенной. В стихотворении 1928 года земная "тень” и приобщение к ней поэта, который также способен оставить "тень-след" в жизни, рассматривается как его "знаменитость”, значимость.

Я - свет. Я тем и знаменит,

Что сам бросаю тень.

Я - жизнь земли, ее зенит,

Ее печальный день

Творчество у раннего Пастернака мыслится процессом выводящим поэта к пониманию последней истины, при этом процессом-прорывом, прорывом за "рубеж" и прорывом безотчетным, неизведанным и неописуемым. Неслучайно ранний пастернак отбирает образы как бы по наитию, сам образный ряд является приметой невыразимого, то в 1928-1929 годах поэт через известное, "страшную простоту” постигает неизвестное, зная о причинно-следственных, исторических связях всего сущего. Теперь творчество для пастернака - это "теневой" процесс, но именно через осознание теневых сторон вполне конкретной человеческой жизни возможен выход к "свету”. В "Охранной грамоте" Пастернак пишет о том, что сила творчества основана на реально переживаемом поэтом чувстве. Но "природа до крайности затруднила чувство всему живому”, выразить и осмыслить его сложно, поэтому необходим механизм осмысления, сознательного овладения этим чувством.

Одной из важных проблем книги "Близнец в тучах" была проблема сохранения индивидуальности в сочетании с целым. Она поднималась поэтом, своеобразно переходя из одного в другое в стихотворениях "Лесное”, "Хор”, "Встав из грохочущего ромба”. Из этого ряда в состав "Начальной поры” Пастернак включает только последнее названное стихотворение, центральный образ которого "грохочущий ромб”, город, подавляющий своей мощью, оглушающий шумом, приковывающий героя к себе, сохраняется. Поэту, по мнению Пастернака, необходимо найти в себе силы "встать из него”, обрести свой голос. Герой "смок до нитки от наитий”. В его жизни не все так спокойно, как у "ясного неба” и "приветливых муз”, постоянные бури, дожди вдохновений проливаются на его голову. Сложный процесс обретения своего индивидуального песенного голоса для поэта драматичен и противоречив. Тема творчества дается здесь с космическим размахом: поэт - подобье севера и песенный его голос взят стихией "напрокат”.

О, все тогда - одно подобье

Моих возроптавших губ,

Когда из дней, как исподлобья,

Гляжусь в бессмертия раструб.

В редакции 1928 года появляется новый образ - образ субъекта. Он появляется неожиданно, этот "субъект" входит в мир героя стихийно, как "ночь”, без объяснений. Избежать встречи с ним, разговора - нельзя, потому что он обладает знанием о цели жизни героя, о том, зачем он создан и "взят им напрокат”. Поэт и в конце 1920-х гг. называется Пастернаком, ненареченным некто”, у него и здесь не появилось имени, он в мире "растворен до полной безымянности, неразрешимости”. Абстрактный образ подобья материализуется насколько это возможно. Это уже не просто "опалины опалых роз”, "тайны тех - кто тайно немы” и "тех, что всходят всходом гроз”. Таким образом, если раньше границы подобья были размыты и его можно было обнаружить в самых разных проявлениях, то теперь лирический герой Пастернака может взглянуть ему в лицо, потому что это и его собственное лицо, лицо его поэзии:

Он весь во мгле и весь - подобье

Стихами отягченных губ

С порога смотрит исподлобья,

Как ночь, на объясненья скуп

В стихотворении 1913 года его можно было познать только чувственно, интуитивно угадывая (таков и ассоциативный ряд образов, вызванный мыслью о подобье), теперь он, вобрав все вышеперечисленное, стал конкретно существующей фигурой. К концу 1920-х гг. изменяется не только проблематика и поэтика творчества Пастернака: "смутная, "темная”, плохо понимаемая образность ранней лирики становится более ясной, прозрачной. Полуромантической метафизике ранней лирики зрелый Пастернак противопоставляет "историческую мысль”, определяющую и содержание его творчества. Особый поэтический мир Пастернака требует и особых слов. Обостренно эмоциональное отношение к миру раннего Пастернака во многом обусловило тот "интуитивный”, безотчетно-стихийный метод, которым он постигал жизнь. Но в 1920-е гг. поэт начинает вести более конкретный поэтический разговор, в котором каждое слово должно быть проверено не только чувствами, но и путем логически сознательным. Только в таком виде поэзия получала право обращаться к истории.

"Действие Пастернака равно действию сна, - писала Цветаева. - Мы его не понимаем. Мы в него попадаем. Под него попадаем. В него - впадаем. Мы Пастернака понимаем так, как нас понимают животные". Любой мелочи сообщается мощный поэтический заряд, всякий сторонний предмет испытывает на себе притяжение пастернаковской орбиты. Это и есть "все во мне".

В начале 30-х годов поэзия Пастернака переживает "второе рождение". Книга с таким названием вышла в 1932. Пастернак вновь воспевает простые и земные вещи: "огромность квартиры, наводящей грусть", "зимний день в сквозном проеме незадернутых гардин", "пронзительных иволог крик", "вседневное наше бессмертье". Однако и язык его становится иным: упрощается синтаксис, мысль кристаллизуется, находя поддержку в простых и емких формулах, как правило, совпадающих с границами стихотворной строки. Поэт в корне пересматривает раннее творчество, считая его "странной мешаниной из отжившей метафизики и неоперившегося просвещенства". Под конец своей жизни он делил все, что было им сделано, на период "до 1940 года" и - после. Характеризуя первый в очерке "Люди и положения" (1956-1957), Пастернак писал: "Слух у меня тогда был испорчен выкрутасами и ломкою всего привычного, царившими кругом. Все нормально сказанное отскакивало от меня. Я забывал, что слова сами по себе могут что-то заключать и значить, помимо побрякушек, которыми их увешали. Я во всем искал не сущности, а посторонней остроты". "Черты естественности той" во "Втором рождении” настолько очевидны, что становятся синонимом абсолютной самостоятельности, выводящей поэта за рамки каких бы то ни было установлений и правил. А правила игры в 30-е годы были таковы, что нормально работать и при этом оставаться в стороне от "великой стройки" стало невозможно.

И вот с 1945 по 1955 годы - роман "Доктор Живаго”, во многом автобиографическое повествование о судьбе русской интеллигенции в первой половине ХХ в., особенно в годы Гражданской войны. Главный персонаж - Юрий Живаго - это лирический герой поэта Бориса Пастернака; он врач, но после его смерти остается тонкая книжка стихов, составившая заключительную часть романа. Стихотворения Юрия Живаго, наряду с поздними стихотворениями из цикла "Когда разгуляется" (1956-1959) - венец творчества Пастернака, его завет. Слог их прост и прозрачен, но от этого нисколько не бедней, чем язык ранних книг. К этой чеканной ясности поэт стремился всю жизнь. Теми же поисками в искусстве озабочен и его герой, Юрий Живаго: "Всю жизнь мечтал он об оригинальности сглаженной и приглушенной, внешне неузнаваемой и скрытой под покровом общеупотребительной и привычной формы, всю жизнь стремился к выработке того сдержанного, непритязательного слога, при котором читатель и слушатель овладевают содержанием, сами не замечая, каким способом они его усваивают. Всю жизнь он заботился о незаметном стиле, не привлекающем ничьего внимания, и приходил в ужас от того, как он еще далек от этого идеала". Поставив точку в романе, Пастернак подвел и итог своей жизни: "Все распутано, все названо, просто, прозрачно, печально. Еще раз. даны определения самому дорогому и важному, земле и небу, большому горячему чувству, духу творчества, жизни и смерти. " Пастернак Б. Собрание сочинений в 5 тт.М., Художественная литература, 1989-1992.

Юрий Андреевич Живаго - это и есть лирический герой Пастернака, который и в прозе остается лириком. Ю.А. Живаго - поэт, как и сам Пастернак, его стихи приложены к произведению. Это не случайно. Стихи Живаго - это стихи Пастернака. И эти стихи написаны от одного лица - у стихов один автор и один общий лирический герой. Многие страницы "Доктора Живаго", особенно те, что посвящены поэтическому творчеству, строго автобиографичны. Вот как Борис Леонидович описывает поэтическое творчество Живаго - и в этом описании проступает важнейшая черта творчества самого Пастернака: "После двух-трех легко вылившихся строф и нескольких его самого поразивших сравнений работа завладела им, и он испытывал приближение того, что называется вдохновением. Соотношение сил, управлявших творчеством, как бы становится на голову. Первенство получает не человек и состояние его души, которым он ищет выражения, а язык, которым он хочет его выразить. Язык, родина и вместилище красоты и смысла, сам начинает думать и говорить за человека и весь становится музыкой, не в отношении внешнего слухового звучания, но в отношении стремительности и могущества своего внутреннего течения. Тогда подобно катящейся громаде речного потока, самым движением своим обтачивающей камни дна и ворочающей колеей, мельниц, льющаяся речь сама, силой своих законов создает по пути, мимоходом, размер, и рифму, и тысячи других форм и образований еще более важных, но до сих пор не узнанных, не учтенных, не названных”.

Примечательно, что между поэтической образностью языка автора и поэтической образностью речей и мыслей главного героя также нет различий. Автор и герой - это один и тот же человек, с одними и теми же думами, с тем же ходом рассуждений и отношением к миру. Живаго - выразитель сокровенного Пастернака. Образ Живаго - эманация самого Бориса Леонидовича - становится чем-то большим, чем сам Борис Леонидович: он развивает самого себя, творит из Юрия Андреевича Живаго представителя русской интеллигенции, не без колебаний и не без духовных потерь принявшей революцию. Живаго-Пастернак приемлет мир, каким бы он ни был жестоким в данный момент.